Подобных «ноу-хау» у нас не перечесть. Но я сейчас только о названиях наших станций метрополитена. Можно было бы шире, скажем, о названии наших улиц и площадей, о болезненном тщеславии некоторых наших влиятельных соотечественников, которое проглядывает за этими названиями, но пока ограничимся только названиями станций метро.
Об этом мне приходилось писать раньше. За прошедшее время одна станция метро даже поменяла своё название: «Бакы Совети» стала «Ичери Шехер». Не настолько я наивный человек, чтобы подумать, что сыграло роль моё предложение. Просто ушлые люди решили перестроить станцию. А это, как известно, деньги. А там, где деньги, там откаты. Так появилась станция «Ичери Шехер», как раз успели ко времени разрушения этого самого Ичери Шехера. Так что, впору снова переименовывать, теперь в «Воспоминания об Ичери Шехер», благо в интерьере станции много прекрасных фотографий подлинного Ичери Шехера.
Следующая станция «Сахил». Вот где берёт меня оторопь. Есть два названия, которые вызывают у меня подобную оторопь, «Сахил» и «Улдуз», «Берег» и «Звезда». Граждане дорогие, ведь эти названия - пример убогости, от которой следует кричать караул. Очень хочется посмотреть на того человека, который придумал эти названия, заглянуть в его глаза, послушать его речь. Но удручает не это, мало ли людей, у которых убогая фантазия, бог с ними, не стоит их в этом обвинять. Но ведь с кем-то они согласовывали свои предложения, кто-то их утвердил. Неужели и они оказались настолько похожими. Хорошо, допустим, так случилось, и те, кто придумал, и те, кто согласовал, и те, кто утвердил, оказались одних умственных способностей, но тысячи, сотни тысяч, может быть миллионы, проезжают по этим станциям изо дня в день, изо дня в день. Писатели, учёные, менеджеры, студенты, молодые, старые, женщины, мужчины. И никто не возмутился.
Всё мучительно думаем, как сделать так, чтобы там, в Париже или Лос-Анджелесе, убедились какие мы умные и культурные. Какие мы цивилизованные-цивилизованные. Но, ведь те же иностранцы из Парижа и Лос-Анджелеса, которые оказались в нашем городе, могут переспросить, как-как, «Берег?», очень трогательно, почти как Море, Сад, Небо, а ещё, «Звезда?», в смысле «Суперстар?», нет, просто Звезда, восхитительно. А про себя, - они же воспитанные эти иностранцы - про себя будут смеяться: «выглядят цивилизованно, а как были туземцами, так и остались». Одним словом, то, что видится Горхмазу Аскерову из Вашингтона, написавшему статью «Разве может быть таким кусок хлеба?» - цветочки по сравнению с тем, что видится изнутри. Апеллировать к стыду стало стыдно. И даже смешно. И пока, что-то не заметно, чтобы «такой кусок хлеба» застревал у кого-то в горле.
Пишу эти строки и думаю (всё-таки наивность меня не покидает и в старости), а вдруг посетители сайта откликнутся, заявят куда надо, а там, куда они заявят, окажутся другие люди, с другими умственными способностями, с другой фантазией. Так хочется думать, что мы уже не «туземцы», как называли нас и мы сами себя ещё в начале ХХ века. Всё-таки чуть-чуть продвинулись.
Хорошо оставим эти злополучные «Берег» и «Звезду». Ведь этими названиями не ограничиваются наши национальные «ноу-хау».
Владимир Маяковский когда-то написал в своей комедии «Баня»: «Площадь имени 20-летия Советской Медицины». Смешно, но так было в советские времена. Пафос Шариковых требовал высокого стиля, так чтобы за душу брало, чтобы на высокие поступки подвигало. А сейчас, мы ведь почти одной ногой в Европе. По крайней мере, стучимся, обязуемся, что войдём в эту дверь чистенькими и умными. Может быть, кто-то там, за этой дверью объяснит нам, что станции метро - это, всего-навсего, названия остановок, точно также как на автобусе, трамвае или троллейбусе (невольно вспоминаешь ещё одно наше «ноу-хау», немедленно убрать из города экологически чистый транспорт, нам следует электричество экономить). Всего-навсего указание, в каком местегорода мы остановились, какая там наверху улица или площадь. Не следует присваивать этим остановкам чьи-то имена. Для этого есть другие способы увековечивания. Но… если бы можно было у нас кому-то что-то объяснить. Если бы у нас правили бал умные люди, которые способны слушать и слышать.
Станции «Ахмедлы» и «Академия Наук». Всем понятно, там наверху Ахмедлы, старое, привычное название. Или «Академия», то же понятно, место, где работают серьёзные учёные. Но как отнестись к названиям станций «Мешади Азизбеков» и «Кара Караев», которые следуют одна за другой. Хорошее соседство, ничего не скажешь. Дело не только в том, что Кара Караев – великий азербайджанский композитор, а Мешади Азизбеков - до сих пор неизвестно, кто. Дело во всё тех же остановках, транспортных развязках. А если по линии увековечивания, то кто-то резонно может спросить, почему есть Кара Караев, а нет Узеира Гаджибекова, есть Низами и Насими, а нет Физули, есть шах Исмаил Хатаи, а нет, скажем, Деде Коркута. Можно продолжать и продолжать.
Кстати о Физули. Есть у нас такая станция «Низами» с фресками на тему поэм Низами. Станция почти как музей. Она выходит на улицу Джафара Джабарлы, чуть ниже памятник Физули, от которого берёт начало улица Физули. Или приблизительно из той же «оперы», всеми бакинцами привычное название «проспект Нариманова», а станция метро «Нариман Нариманов» в другой части города, где пересекаются улицы Ага Нейматулла (знаменитый советский нефтяник) и улица Тебриза. Так вот, может быть, не менять названия станций метро, а просто переставить памятники Низами и Физули, переименовать улицу Дж. Джабарлы, затем перенести памятник Нариману Нариманову и соответственно, заменить Ага Нейматулла или Тебриз на Наримана Нариманова. А заодно поставить памятник Кара Караеву около станции метро «Кара Караев». Тем самым увековечим станцию метро. А денег, как известно, у нас много.
Не будем спрашивать, как возникли советские бренды "Халглар достлугу" («Дружба народов»), «Иншаатчылар» («Строители»),
«Нефтчилер» («Нефтяники»), вопрос в том, как они сохранились на протяжении стольких лет. И никто не замечает, что они сегодня звучат не иронически и саркастически, а как прямая издёвка - и «дружба народов», и «нефтяники», и «строители». Уже не говорю о том, как случилось, что в постсоветское время одним из первых было названо имя Ази Асланова. В конце концов, был у нас генерал Шихлинский. Это, к примеру, а лучше без персон, лучше всё-таки безымянные названия.
Но самый главный наш перл, станция метро, которая была раньше «28 апреля» а стала «28 мая». Триумф нашей изворотливости. Нечего мудрить, АДР, 11-я Красная армия, мусаватизация, советизация, кому это интересно, просто поменяли табличку, а цифру 28 и менять не пришлось. Такая удобная история на зависть всему миру.
В этом же ряду «20 января», которое заменило «XI Красную Армию». Понимаю, место это продолжает рождать кровавые ассоциации, но, право, сегодня это мощная транспортная развязка, никто здесь не останавливается, все спешат, рядом многочисленные торговые ряды, и мы только профанируем эту печальную дату. Скорбные ритуалы, в связи с «чёрным январём», особая тема, и не хотелось бы касаться её всуе.
Но впереди нас ожидают новые «ноу-хау». Ведь ожидается открытие новых станций метро. А это означает, что наши ушлые чиновники кинутся подобострастно к нашим «сильным мира сего», чтобы увековечить их близких и дальних родственников. А мы, те, у кого нет иного транспорта, будем продолжать ездить на метро, и жаловаться самим себе на самих себя.
Точка зрения, изложенная в статье, является личным мнением автора
Об этом мне приходилось писать раньше. За прошедшее время одна станция метро даже поменяла своё название: «Бакы Совети» стала «Ичери Шехер». Не настолько я наивный человек, чтобы подумать, что сыграло роль моё предложение. Просто ушлые люди решили перестроить станцию. А это, как известно, деньги. А там, где деньги, там откаты. Так появилась станция «Ичери Шехер», как раз успели ко времени разрушения этого самого Ичери Шехера. Так что, впору снова переименовывать, теперь в «Воспоминания об Ичери Шехер», благо в интерьере станции много прекрасных фотографий подлинного Ичери Шехера.
Следующая станция «Сахил». Вот где берёт меня оторопь. Есть два названия, которые вызывают у меня подобную оторопь, «Сахил» и «Улдуз», «Берег» и «Звезда». Граждане дорогие, ведь эти названия - пример убогости, от которой следует кричать караул. Очень хочется посмотреть на того человека, который придумал эти названия, заглянуть в его глаза, послушать его речь. Но удручает не это, мало ли людей, у которых убогая фантазия, бог с ними, не стоит их в этом обвинять. Но ведь с кем-то они согласовывали свои предложения, кто-то их утвердил. Неужели и они оказались настолько похожими. Хорошо, допустим, так случилось, и те, кто придумал, и те, кто согласовал, и те, кто утвердил, оказались одних умственных способностей, но тысячи, сотни тысяч, может быть миллионы, проезжают по этим станциям изо дня в день, изо дня в день. Писатели, учёные, менеджеры, студенты, молодые, старые, женщины, мужчины. И никто не возмутился.
Всё мучительно думаем, как сделать так, чтобы там, в Париже или Лос-Анджелесе, убедились какие мы умные и культурные. Какие мы цивилизованные-цивилизованные. Но, ведь те же иностранцы из Парижа и Лос-Анджелеса, которые оказались в нашем городе, могут переспросить, как-как, «Берег?», очень трогательно, почти как Море, Сад, Небо, а ещё, «Звезда?», в смысле «Суперстар?», нет, просто Звезда, восхитительно. А про себя, - они же воспитанные эти иностранцы - про себя будут смеяться: «выглядят цивилизованно, а как были туземцами, так и остались». Одним словом, то, что видится Горхмазу Аскерову из Вашингтона, написавшему статью «Разве может быть таким кусок хлеба?» - цветочки по сравнению с тем, что видится изнутри. Апеллировать к стыду стало стыдно. И даже смешно. И пока, что-то не заметно, чтобы «такой кусок хлеба» застревал у кого-то в горле.
Пишу эти строки и думаю (всё-таки наивность меня не покидает и в старости), а вдруг посетители сайта откликнутся, заявят куда надо, а там, куда они заявят, окажутся другие люди, с другими умственными способностями, с другой фантазией. Так хочется думать, что мы уже не «туземцы», как называли нас и мы сами себя ещё в начале ХХ века. Всё-таки чуть-чуть продвинулись.
Хорошо оставим эти злополучные «Берег» и «Звезду». Ведь этими названиями не ограничиваются наши национальные «ноу-хау».
Владимир Маяковский когда-то написал в своей комедии «Баня»: «Площадь имени 20-летия Советской Медицины». Смешно, но так было в советские времена. Пафос Шариковых требовал высокого стиля, так чтобы за душу брало, чтобы на высокие поступки подвигало. А сейчас, мы ведь почти одной ногой в Европе. По крайней мере, стучимся, обязуемся, что войдём в эту дверь чистенькими и умными. Может быть, кто-то там, за этой дверью объяснит нам, что станции метро - это, всего-навсего, названия остановок, точно также как на автобусе, трамвае или троллейбусе (невольно вспоминаешь ещё одно наше «ноу-хау», немедленно убрать из города экологически чистый транспорт, нам следует электричество экономить). Всего-навсего указание, в каком месте
...самый главный наш перл, станция метро, которая была раньше «28 апреля» а стала «28 мая». Триумф нашей изворотливости
Станции «Ахмедлы» и «Академия Наук». Всем понятно, там наверху Ахмедлы, старое, привычное название. Или «Академия», то же понятно, место, где работают серьёзные учёные. Но как отнестись к названиям станций «Мешади Азизбеков» и «Кара Караев», которые следуют одна за другой. Хорошее соседство, ничего не скажешь. Дело не только в том, что Кара Караев – великий азербайджанский композитор, а Мешади Азизбеков - до сих пор неизвестно, кто. Дело во всё тех же остановках, транспортных развязках. А если по линии увековечивания, то кто-то резонно может спросить, почему есть Кара Караев, а нет Узеира Гаджибекова, есть Низами и Насими, а нет Физули, есть шах Исмаил Хатаи, а нет, скажем, Деде Коркута. Можно продолжать и продолжать.
Кстати о Физули. Есть у нас такая станция «Низами» с фресками на тему поэм Низами. Станция почти как музей. Она выходит на улицу Джафара Джабарлы, чуть ниже памятник Физули, от которого берёт начало улица Физули. Или приблизительно из той же «оперы», всеми бакинцами привычное название «проспект Нариманова», а станция метро «Нариман Нариманов» в другой части города, где пересекаются улицы Ага Нейматулла (знаменитый советский нефтяник) и улица Тебриза. Так вот, может быть, не менять названия станций метро, а просто переставить памятники Низами и Физули, переименовать улицу Дж. Джабарлы, затем перенести памятник Нариману Нариманову и соответственно, заменить Ага Нейматулла или Тебриз на Наримана Нариманова. А заодно поставить памятник Кара Караеву около станции метро «Кара Караев». Тем самым увековечим станцию метро. А денег, как известно, у нас много.
Не будем спрашивать, как возникли советские бренды "Халглар достлугу" («Дружба народов»), «Иншаатчылар» («Строители»),
Но самый главный наш перл, станция метро, которая была раньше «28 апреля» а стала «28 мая». Триумф нашей изворотливости. Нечего мудрить, АДР, 11-я Красная армия, мусаватизация, советизация, кому это интересно, просто поменяли табличку, а цифру 28 и менять не пришлось. Такая удобная история на зависть всему миру.
В этом же ряду «20 января», которое заменило «XI Красную Армию». Понимаю, место это продолжает рождать кровавые ассоциации, но, право, сегодня это мощная транспортная развязка, никто здесь не останавливается, все спешат, рядом многочисленные торговые ряды, и мы только профанируем эту печальную дату. Скорбные ритуалы, в связи с «чёрным январём», особая тема, и не хотелось бы касаться её всуе.
Но впереди нас ожидают новые «ноу-хау». Ведь ожидается открытие новых станций метро. А это означает, что наши ушлые чиновники кинутся подобострастно к нашим «сильным мира сего», чтобы увековечить их близких и дальних родственников. А мы, те, у кого нет иного транспорта, будем продолжать ездить на метро, и жаловаться самим себе на самих себя.
Точка зрения, изложенная в статье, является личным мнением автора
