На днях мне пришлось быть модератором встречи молодёжи Баку и Ханкенди. Встреча проходила по Интернету, в виртуальном режиме. Проект предусматривал просмотр израильского документального фильма режиссёра Тамар Яром «Посмотреть, улыбаюсь ли я?», а затем обсуждение его.
В фильме несколько израильских женщин рассказывали о своём опыте службы в израильской армии, рассказывали очень правдиво, смело, с самыми шокирующими подробностями, которые часто предпочитают скрыть, признавались, как трудно было им (по крайней мере, некоторым из них) возвращаться к мирной жизни. Годы службы не прошли даром, продолжают будоражить совесть. Одна из них (по-видимому, самая совестливая) пыталась улыбнуться, а говорила при этом о том, что невозможно отмыть руки, на которых осталась кровь. Горько улыбалась и всё показывала на свои руки, которые никакое мыло отмыть не в состоянии.
Не возьмусь одним словом, одной фразой, передать месадж фильма, но он и в том, что в ситуациях войны (только ли в них?!), часто, порой невольно, порой сознательно, переступаешь грань, за которой приходится исключить правду, представить Другого более опасным, чем он может быть на самом деле. Другой кинул в тебя камень, это опасно, это может ранить, это может даже убить, но как-то не с руки признаваться, что это был всего-навсего мальчишка, что в руках у него был камень, а у тебя автомат, хочется придумать героический миф, который оправдывал бы любые твои действия.
На мой взгляд, фильм для обсуждения был выбран удачно. Дело не в том, что его ситуации напоминают ситуации Карабахской войны (аналогии всегда хромают, с палестино-израильской войной вообще мало общего), дело в самой проблематике. Как относиться к Другому, если он принципиально Другой; как относиться к Другому в состоянии войны, когда, кажется, есть простое и понятное решение, которое разом решает все проблемы, – назвать другого врагом.
ДОЛЖНЫ ЛИ СЛУЖИТЬ В АРМИИ ЖЕНЩИНЫ ?
Процедурно мы решили так, сначала я задаю вопрос армянской аудитории, а затем, модератор с армянской стороны, задаёт вопрос азербайджанской аудитории.
Я задал вопрос, который напрашивался после просмотра фильма, «должны ли служить в армии женщины». Честно говоря, я надеялся, что своими наводящими вопросами, постепенно переключу аудиторию от гендерных проблем, к проблемам гуманитарным. Но как часто случается в дискуссиях, тем более, подобной нашей (добавим и технические проблемы связи, слышимости, и пр.), соблюдать процедуру оказалось очень трудно, выступавшие просто высказывали свою точку зрения, безотносительно к тому, что сказал другой. Как и следовало ожидать, диалог подменила сумма монологов.
Большинство выступавших отрицательно относились к службе в армии женщин. Доводы были простые, женщина - это, прежде всего, мать, в армии ей не место, после службы в армии, тем более, в условиях войны, женщина теряет свои «женские» черты, теряет женственность, становится похожей на мужчину, это неприемлемо, и пр., и пр.
Модератор с армянской стороны попыталась повернуть русло обсуждения, напомнила, что фильм ставит иные, более сложные проблемы, что проблемы гендера, конечно актуальны, но фильм о другом. О том, что человек в подобных экстремальных ситуациях может обнаружить в себе такие черты, о которых и не подозревал. Женщины из израильского фильма с этим столкнулись, и то, что они узнали о себе, оказалось для них достаточно тягостным, они не могут от этого избавиться, и после окончания службы в армии.
Её не услышали, обсуждение гендерной проблематики продолжалась, пришлось нарушить процедуру и высказать собственную точку зрения.
Конечно, начал я, легче всего сказать, что «у войны не женское лицо», что женщина это, прежде всего мать, что после службы в армии, этим женщинам будет трудно оставаться в роли «женственных женщин». Но давайте посмотрим на это иными глазами. Во-первых, мир мужчин и мир женщин больше не разделены непроходимой стеной, они соприкоснулись, нет больше чистых ролей мужчины и женщины. Мы видим это в разных областях человеческой жизни и деятельности, например, в экспансии женщин на виды спорта, которые ещё недавно казались сугубо мужскими. С этим приходится считаться и апеллировать к традиционным ролям «мужчины» и «женщины» сегодня не только наивно, но и во многом, бессмысленно. Но главное в другом.
Предположим, женщины не служат в армии, они просто послали в армию своих представителей, они хотят увидеть всё изнутри, непосредственно соприкоснуться с тем, что традиционно считается сугубо «мужским делом». Что они увидят, что они почувствуют, будучи потенциальными матерями, а, следовательно, отвечая за всё в этом мире, в том числе и за то, что произойдёт с их сыновьями, когда их призовут в армию. И что, в этом смысле, увидела израильская женщина в армии, о чём решила, открыто поведать миру.
Она увидела, как мужчины в армии часто теряют человеческие черты, увидела, что в иных ситуациях, мужчины в армии предпочитают не говорить, а рычать и издавать нечленораздельные звуки, как становятся агрессивными, попав в свою «стаю» (кто-то назовёт это «жеребячеством», но это много хуже), как легко эту стаю зомбировать, как, казалось бы, высокие политические цели выглядят едва ли не античеловеческими, если смотреть на них с точки зрения этой «мужской стаи». Добавлю, уже за порогом своего выступления (в лучших американских фильмах про Вьетнам это видно довольно отчётливо), в этой «мужской стае» рыцарство возникнуть не может, и она, эта «мужская стая» давно не борется за интересы «матерей и сестёр» (клише, которое вспомнил один из выступавших, давно потеряло свой реальный смысл).
И ещё, вновь добавлю в рамках настоящего текста. Можно представить себе как 200 или 1000 лет тому назад, женщина убила чужака (Другой, как Чужой) и ничего при этом не почувствовала, никаких моральных потрясений. Если другой - враг, то, следовательно, он не человек. Как это было в «героических книгах» прошлого, которые есть практически, у всех народов. Поэтому кровь легко смывалась с её рук, поскольку легко смывалась с её сознания. И ей совсем не трудно было оставаться матерью и женщиной. И мужчина не обнаруживал потерю «женственности», напротив, гордился своей героической девой.
ЧУЖАЯ КРОВЬ НЕ СМЫВАЕТСЯ
Многое в мире изменилось с тех пор, и чтобы не говорили пессимисты, изменилось к лучшему. То, что почувствовала израильская женщина, способны сегодня почувствовать многие люди в мире. Женщины, в первую очередь. Своя кровь легко смывается, чужая не смывается. Не смывается никогда. А если у кого-то легко смывается, то ему только кажется, что он патриот, что это только в отношении «чужих». Ему только кажется, что он способен легко вычислить «своих». Как только возникнут более или менее сложные «человеческие ситуации», «свои» сильно сузятся. До пределов его больного «эго». И этот человек, даже не подозревает, что давно уже потенциальный клиент психиатра. И ему нельзя иметь семью, поскольку он не способен управлять собственным насилием.
Ещё один вопрос, который я задал аудитории (так уж случилось, что на него отвечали и с той, и с другой стороны) был следующий. В фильме одна из героинь пишет рапорт о ситуации, в которой пришлось применять насилие, но ей объясняют, что нельзя так писать, что рапорт необходимо переписать, в рапорте противник должен предстать более опасным, почти как потенциальный террорист. Та же ситуация с камнем, лучше написать, что в руках не был если не автомат, то, по крайней мере, нож.
Такой вот, не простой вопрос я задал аудитории, отталкиваясь от фильма.
ИНТЕРЕСЫ ГОСУДАРСТВА И ДРЕВНИЙ РИМ
Любопытно, что в той и другой аудитории, нашлись молодые люди, которые считали, что интересы государства выше интересов каждого из нас, поэтому вполне естественно, что рапорт должен быть переписан, главное победа, какой бы ценой она не была завоёвана. Уже потом, после победы, можно думать о гуманитарных проблемах. Такая вот позиция в начале XXI века. В качестве примера вспомнили даже Древний Рим, в истории которого множество примеров героизма во имя государства. Модератор с армянской стороны, заметила, что не стоит забывать, что в результате произошло с Древним Римом, который возомнил себя владыкой мира, с Римом, к которому вели все дороги мира. Его попросту разъела изнутри нравственная порча, и он рухнул, при соприкосновении с варварами.
Из-за нехватки времени, многие вопросы пришлось опустить. В том числе тему Древнего Рима.
Осталось ответить на вопрос, почему я предпочёл именно такое название? Попытаюсь объяснить.
На первом Интернетовском телемосте, который открывал проект, мне пришлось сказать несколько слов. И я закончил тем, что сегодня мы по инерции говорим, «мы, азербайджанцы», «мы, армяне», как бы от имени всех «своих», предполагая, что мнение каждого совпадает с мнением всех «своих», прячась за спину всех «своих». А вычислить «своих» в современном, глобальном мире, всё труднее и труднее. Если не позволять себе превращаться в «зомби».
Думаю, пройдёт некоторое время, и на подобных встречах мы будем говорить иначе: «группа граждан Азербайджана» или «группа граждан Армении». Разница видна невооружённым взглядом. «Группа граждан» означает добровольный выбор. Не столько всех вместе, сколько каждого в отдельности.
Израильские женщины из фильма Тамар Яром предпочитают быть гражданами, даже оставаясь израильскими солдатами.
P.S. Понимаю, что тема азербайджано-армянских отношений сегодня очень сложная. Она будоражит. Так и тянет обнаружить внутреннего «врага» и на него списать все наши проблемы. Буду рад, если читатели (посетители сайта) выскажутся, включая тех, кто со мной принципиально не согласен. Оставляю за собой право ответить им позднее…
Статья отражает точку зрения автора
В фильме несколько израильских женщин рассказывали о своём опыте службы в израильской армии, рассказывали очень правдиво, смело, с самыми шокирующими подробностями, которые часто предпочитают скрыть, признавались, как трудно было им (по крайней мере, некоторым из них) возвращаться к мирной жизни. Годы службы не прошли даром, продолжают будоражить совесть. Одна из них (по-видимому, самая совестливая) пыталась улыбнуться, а говорила при этом о том, что невозможно отмыть руки, на которых осталась кровь. Горько улыбалась и всё показывала на свои руки, которые никакое мыло отмыть не в состоянии.
Не возьмусь одним словом, одной фразой, передать месадж фильма, но он и в том, что в ситуациях войны (только ли в них?!), часто, порой невольно, порой сознательно, переступаешь грань, за которой приходится исключить правду, представить Другого более опасным, чем он может быть на самом деле. Другой кинул в тебя камень, это опасно, это может ранить, это может даже убить, но как-то не с руки признаваться, что это был всего-навсего мальчишка, что в руках у него был камень, а у тебя автомат, хочется придумать героический миф, который оправдывал бы любые твои действия.
На мой взгляд, фильм для обсуждения был выбран удачно. Дело не в том, что его ситуации напоминают ситуации Карабахской войны (аналогии всегда хромают, с палестино-израильской войной вообще мало общего), дело в самой проблематике. Как относиться к Другому, если он принципиально Другой; как относиться к Другому в состоянии войны, когда, кажется, есть простое и понятное решение, которое разом решает все проблемы, – назвать другого врагом.
ДОЛЖНЫ ЛИ СЛУЖИТЬ В АРМИИ ЖЕНЩИНЫ ?
Процедурно мы решили так, сначала я задаю вопрос армянской аудитории, а затем, модератор с армянской стороны, задаёт вопрос азербайджанской аудитории.
Я задал вопрос, который напрашивался после просмотра фильма, «должны ли служить в армии женщины». Честно говоря, я надеялся, что своими наводящими вопросами, постепенно переключу аудиторию от гендерных проблем, к проблемам гуманитарным. Но как часто случается в дискуссиях, тем более, подобной нашей (добавим и технические проблемы связи, слышимости, и пр.), соблюдать процедуру оказалось очень трудно, выступавшие просто высказывали свою точку зрения, безотносительно к тому, что сказал другой. Как и следовало ожидать, диалог подменила сумма монологов.
Большинство выступавших отрицательно относились к службе в армии женщин. Доводы были простые, женщина - это, прежде всего, мать, в армии ей не место, после службы в армии, тем более, в условиях войны, женщина теряет свои «женские» черты, теряет женственность, становится похожей на мужчину, это неприемлемо, и пр., и пр.
Модератор с армянской стороны попыталась повернуть русло обсуждения, напомнила, что фильм ставит иные, более сложные проблемы, что проблемы гендера, конечно актуальны, но фильм о другом. О том, что человек в подобных экстремальных ситуациях может обнаружить в себе такие черты, о которых и не подозревал. Женщины из израильского фильма с этим столкнулись, и то, что они узнали о себе, оказалось для них достаточно тягостным, они не могут от этого избавиться, и после окончания службы в армии.
Её не услышали, обсуждение гендерной проблематики продолжалась, пришлось нарушить процедуру и высказать собственную точку зрения.
Конечно, начал я, легче всего сказать, что «у войны не женское лицо», что женщина это, прежде всего мать, что после службы в армии, этим женщинам будет трудно оставаться в роли «женственных женщин». Но давайте посмотрим на это иными глазами. Во-первых, мир мужчин и мир женщин больше не разделены непроходимой стеной, они соприкоснулись, нет больше чистых ролей мужчины и женщины. Мы видим это в разных областях человеческой жизни и деятельности, например, в экспансии женщин на виды спорта, которые ещё недавно казались сугубо мужскими. С этим приходится считаться и апеллировать к традиционным ролям «мужчины» и «женщины» сегодня не только наивно, но и во многом, бессмысленно. Но главное в другом.
Предположим, женщины не служат в армии, они просто послали в армию своих представителей, они хотят увидеть всё изнутри, непосредственно соприкоснуться с тем, что традиционно считается сугубо «мужским делом». Что они увидят, что они почувствуют, будучи потенциальными матерями, а, следовательно, отвечая за всё в этом мире, в том числе и за то, что произойдёт с их сыновьями, когда их призовут в армию. И что, в этом смысле, увидела израильская женщина в армии, о чём решила, открыто поведать миру.
Она увидела, как мужчины в армии часто теряют человеческие черты, увидела, что в иных ситуациях, мужчины в армии предпочитают не говорить, а рычать и издавать нечленораздельные звуки, как становятся агрессивными, попав в свою «стаю» (кто-то назовёт это «жеребячеством», но это много хуже), как легко эту стаю зомбировать, как, казалось бы, высокие политические цели выглядят едва ли не античеловеческими, если смотреть на них с точки зрения этой «мужской стаи». Добавлю, уже за порогом своего выступления (в лучших американских фильмах про Вьетнам это видно довольно отчётливо), в этой «мужской стае» рыцарство возникнуть не может, и она, эта «мужская стая» давно не борется за интересы «матерей и сестёр» (клише, которое вспомнил один из выступавших, давно потеряло свой реальный смысл).
И ещё, вновь добавлю в рамках настоящего текста. Можно представить себе как 200 или 1000 лет тому назад, женщина убила чужака (Другой, как Чужой) и ничего при этом не почувствовала, никаких моральных потрясений. Если другой - враг, то, следовательно, он не человек. Как это было в «героических книгах» прошлого, которые есть практически, у всех народов. Поэтому кровь легко смывалась с её рук, поскольку легко смывалась с её сознания. И ей совсем не трудно было оставаться матерью и женщиной. И мужчина не обнаруживал потерю «женственности», напротив, гордился своей героической девой.
ЧУЖАЯ КРОВЬ НЕ СМЫВАЕТСЯ
Многое в мире изменилось с тех пор, и чтобы не говорили пессимисты, изменилось к лучшему. То, что почувствовала израильская женщина, способны сегодня почувствовать многие люди в мире. Женщины, в первую очередь. Своя кровь легко смывается, чужая не смывается. Не смывается никогда. А если у кого-то легко смывается, то ему только кажется, что он патриот, что это только в отношении «чужих». Ему только кажется, что он способен легко вычислить «своих». Как только возникнут более или менее сложные «человеческие ситуации», «свои» сильно сузятся. До пределов его больного «эго». И этот человек, даже не подозревает, что давно уже потенциальный клиент психиатра. И ему нельзя иметь семью, поскольку он не способен управлять собственным насилием.
Ещё один вопрос, который я задал аудитории (так уж случилось, что на него отвечали и с той, и с другой стороны) был следующий. В фильме одна из героинь пишет рапорт о ситуации, в которой пришлось применять насилие, но ей объясняют, что нельзя так писать, что рапорт необходимо переписать, в рапорте противник должен предстать более опасным, почти как потенциальный террорист. Та же ситуация с камнем, лучше написать, что в руках не был если не автомат, то, по крайней мере, нож.
Такой вот, не простой вопрос я задал аудитории, отталкиваясь от фильма.
ИНТЕРЕСЫ ГОСУДАРСТВА И ДРЕВНИЙ РИМ
Любопытно, что в той и другой аудитории, нашлись молодые люди, которые считали, что интересы государства выше интересов каждого из нас, поэтому вполне естественно, что рапорт должен быть переписан, главное победа, какой бы ценой она не была завоёвана. Уже потом, после победы, можно думать о гуманитарных проблемах. Такая вот позиция в начале XXI века. В качестве примера вспомнили даже Древний Рим, в истории которого множество примеров героизма во имя государства. Модератор с армянской стороны, заметила, что не стоит забывать, что в результате произошло с Древним Римом, который возомнил себя владыкой мира, с Римом, к которому вели все дороги мира. Его попросту разъела изнутри нравственная порча, и он рухнул, при соприкосновении с варварами.
Из-за нехватки времени, многие вопросы пришлось опустить. В том числе тему Древнего Рима.
Осталось ответить на вопрос, почему я предпочёл именно такое название? Попытаюсь объяснить.
На первом Интернетовском телемосте, который открывал проект, мне пришлось сказать несколько слов. И я закончил тем, что сегодня мы по инерции говорим, «мы, азербайджанцы», «мы, армяне», как бы от имени всех «своих», предполагая, что мнение каждого совпадает с мнением всех «своих», прячась за спину всех «своих». А вычислить «своих» в современном, глобальном мире, всё труднее и труднее. Если не позволять себе превращаться в «зомби».
Думаю, пройдёт некоторое время, и на подобных встречах мы будем говорить иначе: «группа граждан Азербайджана» или «группа граждан Армении». Разница видна невооружённым взглядом. «Группа граждан» означает добровольный выбор. Не столько всех вместе, сколько каждого в отдельности.
Израильские женщины из фильма Тамар Яром предпочитают быть гражданами, даже оставаясь израильскими солдатами.
P.S. Понимаю, что тема азербайджано-армянских отношений сегодня очень сложная. Она будоражит. Так и тянет обнаружить внутреннего «врага» и на него списать все наши проблемы. Буду рад, если читатели (посетители сайта) выскажутся, включая тех, кто со мной принципиально не согласен. Оставляю за собой право ответить им позднее…
Статья отражает точку зрения автора